Об эстонских "ветеранах"-SS

[Вави Профиль]

Всем наверняка встречались в СМИ спекуляции на тему памятника Воинам-совободителям в Эстонии, и роли советской армии в истории этой страны. К сожалению, желающих переписать эту историю  сегодня хоть отбавляй.

Возможно, кто-то не совсем в курсе, чем отличились эстонские "ветераны" бойцы СС, приравненные по статусу правительством Эстонии ко всем прочим ветеранам войн. Ниже - краткий исторический экскурс на эту тему.

По ту сторону фронта

– Когда в 40-м году свергли буржуазное правительство, я служил в Эстонской армии, в 3-м отдельном пехотном батальоне, – рассказывает Борис Руднев. – Уже в конце мая в войсках чувствовалась напряженность: начальство не обращало на нас никакого внимания, занятий не проводилось. Только в конце июня к нам пришли незнакомые люди и заявили: «Революционный комитет освобождает вас от присяги, данной правительству Эстонии. Просим вас оставаться нейтральными, пока не установят новую власть в стране: тогда будет решен вопрос, что делать с армией».

Для того чтобы в армии соблюдался относительный порядок, были избраны солдатские комитеты, которые должны были контролировать всю деятельность войсковой части: приказы командиров считались недействительными, если отсутствовала виза председателя солдатского комитета, которым был избран рядовой Саянский.

В то время в Эстонии действовали две дивизии – южная и северная. Они были объединены в 22-й территориальный Эстонский корпус. Летом 1941 года он отходил с боями в сторону Ленинграда, неся огромные потери. По дороге многие офицеры и рядовые дезертировали из армии, возвращаясь на занятую фашистами территорию, они-то и стали организаторами и руководителями карательных органов.

На оккупированной земле в качестве административных органов управления были созданы Генеральные округа – Латвия, Литва и Эстония. В «Генеральный округ Эстония» были включены Псков, Новгород, Оредеж, Луга, Сланцы. Для поддержания оккупационного режима фашисты сформировали части полиции безопасности и СД из офицеров бывшей эстонской армии и лиц эстонской национальности (Архив администрации Псковской области). Каждому эстонцу, добровольно вступившему в полицейский батальон, был обещан после службы большой надел земли.

По данным Архива УФСБ по Псковской области, здесь действовало 10 эстонских батальонов численностью около 10 тысяч человек. Выходцами из Эстонии в Пскове было укомплектовано отделение гестапо, которое подчинялось немецкому руководству, но было самостоятельной структурой. По воспоминаниям очевидцев, человек, попавший в немецкое гестапо, еще имел шансы остаться в живых. С теми, кого забирали эстонцы, прощались навсегда. Жертвами стали более 350 тысяч человек.

Специальная команда «Эстонише зондеркампани» осуществляла карательные акции в пересыльном лагере «Моглино», который находился в 12 км от Пскова. В марте 45- го года в районе деревни Моглино были обнаружены захоронения расстрелянных жителей в возрасте от 2 месяцев до 60 лет, в основном женщины и дети, общим числом около 400 человек.

– И сегодня находящиеся у власти политики и их сторонники льют «крокодиловы слезы» по этим «борцам за свободу Эстонии». А где были эти «борцы» в сентябре 41-го, когда немцы отменили государственный эстонский язык и ввели немецкий? – спрашивает Борис Руднев, и сам же отвечает. – Они в те дни присягали на верность Гитлеру и организовывали концлагеря в каждом уезде Эстонии, куда свозили евреев, цыган, пленных солдат Красной Армии и лиц, которых они считали врагами фашистов..

Родная кровь

Родом Борис Тимофеевич из Печорского края, из деревни Городище.

– Перед самым уходом в армию я отремонтировал дом, – вспоминает Руднев. – Когда пришли немцы, им понравилось ухоженное здание, и к нам поселили майора. Мама рассказывала, что в один из первых же вечеров он показал ей фотографию своей жены и детей, по которым очень скучал. По вечерам они сидели за чаем и беседовали. А в 43-ем году однажды он вернулся домой растерянный, посмотрел на мать и заплакал. Оказывается, пришло сообщение, что вся его семья погибла в Дрездене во время налета американской авиации. Он не вынес этого удара: ушел за деревню на могильники, где с Северной войны захоронены русские и шведы, и там застрелился.

Немцев местное население не боялось. Но как только в деревне объявлялись эсесовцы, сразу кто-нибудь тайком садился на лошадь и мчался в немецкую комендатуру в Вярска за помощью: оттуда сразу направляли отряд для разгона зарвавшихся националистов. Ведь они могли без причины зайти в любой дом, забрать людей и расстрелять без суда и следствия.

– Так погибли двоюродные братья и сестра моего отца, – говорит Борис Тимофеевич. – Тетка, Анна Укусова, была пионервожатой в Зачеренской школе, и этого оказалось достаточно, чтобы ее застрелить. Их мать, прячась за кустами, 8 км шла следом за карателями, видела, как погибли дети, и как озверевшие молодчики, продолжая пить «шнапс» прямо из бутылок, с гоготом возвращались после убийства. Женщина ночью на ржаном поле похоронила погибших, а потом прятала от постороннего глаза недавно перекопанную землю, складывая на ней сжатую рожь. И похожий случай может вспомнить, пожалуй, каждая семья в Печорском крае.

Из материалов архива печорского музея

Для укрепления «нового порядка» в районе была создана националистическая военно-фашистская организация «Омакайтсе». Руководителем ее назначили бывшего офицера буржуазной армии Эстонии Марта Каэрма. Особое место в этой организации занимал «летучий отряд», а точнее – карательная команда, более свирепая и жестокая, чем сами оккупанты. Возглавил ее бывший фельдфебель буржуазной армии Кана. На кровавом счету карателей – сотни арестованных и расстрелянных граждан. За период временной оккупации Печорского уезда (с 8.07.41 по 11.08.44) было расстреляно фашистами и их прислужниками свыше 500 человек.


До сих пор никто не может назвать точную цифру погибших от рук эстонских эсесовцев в Псковской области

В июле 1941 года на дороге недалеко от деревни Рагозино фашистские наймиты расстреляли 13 человек, в том числе 10 местных граждан и трех раненых красноармейцев. Недалеко от деревни Барабаново было расстреляно 7 патриотов – жителей Сеннской волости. В августе 1941 года подверглись аресту жители Кулейской волости. 21 сентября того же года их расстреляли в Нечаевском лесу за дер. Верхулицы, недалеко от дороги в Печоры из Кулья.

В деревне Митковицы трагически погибли Венковы. Узнав о том, что из этой семьи два брата и сестра ушли в лес, каратели заперли стариков в доме и подожгли его. Такая же участь постигла в дер. Володино, и семью Орловых, которая также сгорела в пламени пожара своего дома.

В июле 1944 года, уже перед самым бегством, фашистские прислужники арестовали шесть граждан: все они были расстреляны в Печорах – на поле между монастырем и дер. Пачковкой.

Женщины и дети тоже подвергались репрессиям. За малейшее подозрение в лояльности к Советской власти их арестовывали, сажали в тюрьмы и концлагеря.

На территории района оккупанты также устраивали лагеря для содержания в них советских военнопленных и арестованных из числа гражданского населения. Был такой лагерь и за железнодорожной станцией Петсери, в Изборске, Паниковских Крестах. В каждом лагере содержалось 700-800 человек.

Никто не хотел умирать

По планам Гитлера должны были быть выселены на восток не только все неэстонцы (80 тысяч человек), а и 60% эстонцев, которые по стандарту арийской расы не могут быть признаны полноценными людьми («О переселении и германизации народов Прибалтики»: Предложения имперского руководителя войск СС Гиммлера к генеральному плану «Ост». От 6 ноября 1941 г .). Но "борцы за свободу" все-таки поклялись ему в верности.

В то же время на военной арене появляется Айн-Эрвин Мери, который в июле 1941 года перешел на сторону фашистов и стал одним из руководителей «Омакайтсе». За свой доклад в Берлин, что с евреями и цыганами в Эстонии покончено, он получил личную благодарность Гитлера. А в сентябре 1942 года, чтобы члены «Омакайтсе» не сидели без дела, в Эстонию прислали эшелон чехословацких антифашистов, женщин, детей и стариков в количестве 3 тысяч человек. Эшелон прибыл на станцию Разику, и все люди были зверски уничтожены в Калеви-Лийва. Такая же участь постигла и второй эшелон, прибывший через неделю из Германии. Это что, тоже можно расценивать как борьбу за свободу эстонского народа? За этот «подвиг» Айн-Эрвин Мере был приговорен Судейской коллегией ЭССР к смертной казни, но его и других убийц взяли под свою защиту правительства Англии и США.

– Я читал надписи на венках, возложенных к подножью памятника в Старом парке, – говорит Борис Тимофеевич. – Люди благодарят борцов за свободу Эстонии. Я знаю, что, начиная с 1943 года, очень многих эстонцев насильно мобилизовали в немецкую армию, и они погибли на фронте. Согласен, что эти люди достойны памяти и могут считаться национальными героями. Но те, чьи руки обагрены кровью невинных людей, – преступники. Просто с годами все меньше остается свидетелей тех трагических событий, а не видевшие войны люди не имеют никакой информации о том, что происходило на самом деле. Нюрнбергский трибунал признал эсесовскую организацию преступной! И не надо теперь делать из них героев. То, что штандартенфюрер СС Альфонс Ребане похоронен в Эстонии, нормально: каждый человек должен иметь право лежать в родной земле. Но зачем оказывать почести преступнику да еще за государственный счет? Эстония такими шагами только позорит себя перед всем миром.